На этапе следствия мы выстроили обоснованную позицию, направили множество адвокатских запросов в различные гос.органы, органы МСУ и их структурные подразделения, провели опросы сотрудников муниципальных органов для установления обстоятельств дела. Несмотря на очевидное отсутствие в действиях Доверителя превышения каких-либо полномочий, уголовное дело все равно было направлено в суд. До предварительных слушаний с гособвинителем достигнута договоренность о переквалификации на ст. 293 УК РФ и последующем прекращении дела за истечением сроков давности, что и было реализовано в судебном заседании без особых проблем. Постановление о прекращении уголовного дела не было обжаловано и вступило в законную силу. И вот, казалось бы, Доверителю можно наконец выдохнуть, проводить безмятежные вечера на пенсии со своей супругой, но нет…
Спустя год возбуждают аналогичное уголовное дело только уже по другому дому, в котором Доверитель также в 2014 году закупал квартиры для детей-сирот от лица администрации муниципального района. И вроде все просто: дело почти идентичное, позиция выстроена, доказательства собраны, имеется постановление суда о прекращении предыдущего уголовного дела за истечением срока давности, чему предшествовала переквалификация. Очевидно, что дело не должно дойти до суда, как минимум с квалификацией по ст. 286 УК РФ. Но как бы не так. Дело уходит в суд с обвинением Доверителя в превышении должностных полномочий, назначаются предварительные слушания. Гособвинитель тот же, что и в первом деле. С уверенностью в быстром разрешении дела вступаем в переговоры о необходимости переквалификации и прекращении дела еще на этапе предварительных слушаний, ведь закон это позволяет. Но получаем отказ и выходим в основное судебное заседание.
В кулуарных беседах прокурор уверял нас в неизбежности переквалификации на ст. 293 УК РФ и прекращении уголовного дела, как и было в прошлый раз, поскольку и прокуратура и суд понимают безосновательность обвинения по ст. 286 УК РФ.
Но еще в первом деле на этапе предварительных слушаний мы поняли, что гособвинитель и судья, ввиду отсутствия выработанной ими практики и нахождения в отдаленном малонаселенном городе, не знали процессуальных особенностей переквалификации и прекращения дела по срокам давности, в связи с чем адвокатами бюро осуществлено нормативное обоснование необходимых процессуальных действий. Несмотря на это, судом все равно были допущены некоторые нарушения в процедуре переквалификации. Но в итоге мы получили нужное нам процессуальное решение, которое не обжаловано стороной обвинения.
В судебном заседании по новому делу «все пошло не по сценарию». Сразу после изложения обвинения по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ гособвинитель заявил ходатайство об изменении обвинения в сторону смягчения путем переквалификации деяния на ч.1 ст. 293 УК РФ. Как и в прошлом деле, мы заявили ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности по халатности и ждали быстрого вынесения судом решения. Однако судья сообщила, что наше ходатайство заявлено преждевременно, сначала необходимо исследовать материалы дела, допросить свидетелей и подсудимого, а только потом решать вопрос о переквалификации и прекращении уголовного дела. Такой поворот событий стал для нас неожиданным, в этот раз суд решил формально соблюсти процессуальные требования к изменению обвинения.
Безусловно, мы были готовы пройти все стадии рассмотрения дела, но беспокоились о Доверителе, которому в силу возраста и состояния здоровья крайне тяжело переносить не только участие в судебном заседании, но и многочасовые поездки к месту рассмотрения дела и обратно.
В итоге за пару судебных заседаний исключительно формально исследовали письменные материалы дела, допросили одного свидетеля и выслушали подсудимого. Суд принял переквалификацию на ст. 293 УК РФ и прекратил уголовное дело в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, как мы того и ждали. Но после заседания судья предупредила нас, что прокуратура точно будет обжаловать данное постановление, поскольку имеется указание «вышестоящего руководства».
В апелляционном представлении прокуратура указала на нарушение процедуры принятия судом изменения обвинения, якобы суд принял переквалификацию преждевременно, сразу после заявления об этом гособвинителем, без проверки его доводов и исследования значимых материалов дела. И вообще, по мнению прокуратуры, ходатайство гособвинителя об изменении обвинения в сторону смягчения совершенно не мотивировано (забавно, что апелляционное представление подал тот же прокурор, который и заявлял о переквалификации).
Действительно, в нашем деле гособвинитель выступил с ходатайством о переквалификации на менее тяжкую статью сразу после изложения старого обвинения, что не встречается в судебной практике. В данном случае процессуально верным было бы заявить прокурору о смягчении обвинения после исследования всех доказательств либо на стадии прений сторон. Поскольку переквалификация обвинения гособвинителем предопределяет принятие судом соответствующего решения, то суд сразу после принятия изменения квалификации переходит к вопросу о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности по новому обвинению и выносит советующее постановление.